К 105-летию поэта-фронтовика Владимира ЖУКОВА (31.03.1920–1997), автора многих поэтических сборников: «Эхо», «Стержень»,

Коротким было золотое детство. Не дотянувши даже до усов, Мы, не согнувшись, приняли наследство В тот горький день из рук своих отцов. Из эшелона выйдя прямо в поле, Расправил я заплечные ремни… Не неженками выросли мы в школе, А сильными и честными людьми. Не из романтики в мечтах о славе Я сбросил куртку, а шинель надел; Я книжку недочитанной оставил И недоделал много нужных дел. Не за наживой ненависть святая Нас привела на чуждые поля, – Чтоб «юнкерсы» над жизнью не летали И без траншей и рвов цвела земля! Чтоб кованной железом тяжкой бутсой Мои поля захватчик не топтал. Чтоб к строкам недочитанным вернуться, Сдав про запас оружье в арсенал. Березовая веточка Вчера, ножом с шинели счистив глину, Я из окопа вылез и по склону, Сменившись, с ротой отходил в долину На отдых ко второму эшелону. Весь снег с горы согнало к той минуте, И ручейки, спеша, стремились мимо. И стали резкими на талом грунте Следы-воронки от разрывов минных. Землею, талым льдом и ветром мая Пахнуло так, что, опьянев, на камень Я сел и, ничего не понимая, Стал робко трогать веточку руками. Все запахи земли перебивая, От рук моих березовым настоем Запахло. А березка, оживая, Напомнила мне самое простое – Под парусами жизни уходящий Бумажный флот из книжки и тетради И тот насквозь дождем промытый ящик, Который я на дерево приладил. Еще гостей в нем нет. Но скоро, скоро Его займет скворец большеголовый… Со всех сторон меня теснили горы. А я сидел, твердя одно лишь слово: «Россия – родина моя, Россия…» И предо мной бескрайние вставали Поля, как сны, от солнца золотые, И города из пепла и развалин. И как бы труден ни был подвиг ратный На обагренных кровью горных склонах, Я с камня встал и повернул обратно К окопу от второго эшелона. На Мамаевом кургане Когда тебе придется в жизни круто – Любовь изменит, отойдут друзья И, кажется, прихлынет та минута, Перед которой выстоять нельзя, – Приди сюда, на этот холм отлогий, Где в голыши скипелись кровь и сталь. Вглядись в свои обиды и тревоги, В слова, в дела, в нелегкие дороги, Все соизмерь и на колени стань. И многое предстанет мелким, вздорным, И боль утихнет, хоть была крепка… Полынь и щебень. Как трава упорна! И отливают бронзой облака. От Кинешмы до Костромы Как при посадке лайнер в непогоду, Как тройка, с места взявшая в опор, Перемешавши небо, дым и воду, Летит, пылит и стонет «метеор». А на корме как будто на коне – Чуть зазевался – и прощай фуражка… И вьют жгуты буруны и барашки И к берегам уходят наконец. И мне не увести тебя с кормы Ни просьбой, ни упреками, ни силой… Летим по главной улице России – От Кинешмы до Костромы.